Боевой Топор [Искупление Путника] - Сара Дуглас

Иза согласно кивнула и принялась кормить грудью захныкавшего младенца. Накормив ребенка, она спросила:

— А сколько детей у тебя, Азур?

— Я не замужем.

— В твои годы?

— Но мне только-только исполнилось девятнадцать, и я надеюсь…

Рассказать о своих надеждах девушка не успела: из шатра раздался крик Раума. Заметив, что Азур побледнела, Золотое Перо похлопала ее по колену.

— Барсарб — искусный лекарь. Она вылечит Раума.

Азур молча кивнула.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Звездный Человек

Отпустив Раума, Аксис побрел обратно, погрузившись в тяжкие размышления. Авар, находясь в тюрьме, высказал удивительное суждение, посчитав, что он, командир воинов Сенешаля, наделен душой икарийца, а женщина, встреченная у леса, сообщила ему, правда, удивившись заданному вопросу, что икарийцы не мыслят жизни без пения, а особенно хорошо этим искусством владеют икарийские чародеи. Но он и сам любит петь, играет на арфе. Но этим искусствам его никто не учил, хотя еще в детстве он музицировал лучше любого барда. Может, у него врожденный талант? Да только разве талант поможет исполнить песню, о которой и понятия не имеешь? Случилось невероятное. Сначала он отразил нападение Разрушителя странной волшебной песней, а затем не менее загадочной песней помог Шире прийти в себя, может, даже вернуться к жизни. Неужели своими удивительными способностями он обязан отцу-икарийцу? Но икарийцы — отверженные, враги. Его учили их ненавидеть. Зачем же тогда дал уйти беглецам? Неужели почувствовал к ним симпатию? Нет! Такого не может быть. Отверженные — злые, коварные существа. Вероятно, этот авар просто посмеялся над ним, сообщив о том, что Фарадей, вопреки здравому смыслу, жива. А может, ей и в самом деле каким-то чудом удалось избежать неминуемой гибели? Надо надеяться.

Размышления Аксиса прервал возглас:

— Боевой Топор!

Аксис поднял глаза: Арн на коне, за ним группа топороносцев.

— Боевой Топор, Хаген мертв, Велиар получил ранение, а авары сбежали. С тобой все в порядке?

— Обо мне можешь не беспокоиться. А что касается злодеяний, о которых ты говоришь, то это дело рук Азур, дочери Хагена.

— Вот ведьма! Убила собственного отца.

— Как себя чувствует Велиар?

— Отделался шишкой. Его врачуют Огден и Веремунд.

— Огден и Веремунд? — Аксис задумался. — Мне надо с ними поговорить.

— А где Азур и отверженные?

— Они скрылись в лесу Теней, — ответил Аксис, отведя глаза в сторону. — Я не успел их догнать.

— Дьяволы! — гневно воскликнул Арн. — Настоящие Дьяволы!

Излив негодование, топороносец подъехал к Аксису.

— Садись позади меня, командир.

Когда Аксис взобрался на круп коня, всадники развернулись и пришпорили лошадей.

Весть об убийстве Хагена, нападении на лейтенанта топороносцев и бегстве отверженных из тюрьмы быстро разнеслась по всему поселку. Никто из жителей Смиртона даже не сомневался, что виновата во всем Азур. Ее недолюбливали и раньше. Необщительная и замкнутая, она не нравилась никому. Теперь же, после неслыханного злодейства, ее честили в каждом дворе: мужчины — дав волю крепким словам, а женщины — со змеиным шипением. Винили и Хагена. Как можно было взять в жены легкомысленную вспыльчивую норийку? Азур вся в нее. Яблоко от яблони недалеко катится. Хаген сам виноват. Разве не мог найти жену в Смиртоне?

Обмениваясь этими здравыми рассуждениями и сетуя, что лишились интересного зрелища — сожжения отверженных на костре — селяне занялись подготовкой к погребению Хагена. Дом Хранителя Плуга отвели Велиару, и потому тело убитого отнесли к Хордли для исполнения процедур, предшествующих погребальному ритуалу, который обещал быть не менее интересным, чем сожжение на костре: волею случая в Смиртоне оказались члены религиозного братства Огден и Веремунд, и потому ожидалась полноценная церемония похорон.

Арн остановился у дома Хагена.

— Кто в доме? — спросил Боевой Топор, спрыгнув с крупа коня на землю.

— Когда я навещал Велиара, с ним были Огден и Веремунд.

— Покарауль у двери. Чужие уши мне ни к чему. Не впускай никого.

Арн кивнул.

Боевой Топор направился к двери. Надо не только узнать о состоянии Велиара, но и порасспросить монахов об икарийцах. Хотя Огден и Веремунд, может, вовсе и не монахи. Надо быть с ними потверже, припереть их к стене.

Огден и Веремунд стояли у изголовья кровати, склонившись над Велиаром. Но что это? Глаза монахов светятся золотом, а из пальцев Огдена, держащего руку на лице Велиара, вылетают золотистые огоньки. Аксис застыл на месте. Конечно, Огден и Веремунд только прикидываются монахами. Но кто же они тогда? Зачем снялись с места и отправились в путь вместе с топороносцами? Что у них на уме?

Первым заметил Аксиса Веремунд. Его глаза тут же потухли.

— Аксис? — недоуменно воскликнул он.

Возглас заставил Огдена выпрямиться. Золотистых огоньков как и не было — глаза как глаза.

Боевой Топор стремительно пересек комнату, подошел к Велиару. Раненый дышал ровно, на его лбу лежало мокрое полотенце.

— Велиар, — позвал Аксис.

Топороносец открыл глаза.

— Боевой Топор, все произошло неожиданно, — вполголоса сказал Велиар. — Я не мог даже предположить, что женщина может напасть на солдата. Это была Азур.

— Тебе повезло, что она не пустила в ход нож, — угрюмо заметил Аксис. — Видно, ты ей понравился, — добавил он, усмехнувшись.

Топороносец дотронулся до затылка.

— С женщинами лучше вовсе не иметь дела, — пробормотал он.

— Азур хотела спасти невинных аваров от сожжения на костре, — вмешался в разговор Огден. — Ее можно понять.

— Можно понять? — вознегодовал Боевой Топор. Вытащив из сапога нож, он подскочил к Огдену и, ухватив монаха за волосы, приставил лезвие к его горлу: — Скажи лучше, что эта рехнувшаяся девица действовала по вашему наущению, — Боевой Топор кивнул в сторону Веремунда.

— Аксис, уймись, — запротестовал Велиар, оторвав голову от подушки. — Оставь монахов в покое. Они привели меня в чувство, возятся со мной, как с малым ребенком.

— Есть люди, которые искусно маскируют свои намерения, — сердито ответил Аксис. — Ночью тебя хватили по голове, сейчас врачуют тебя примочками, чтобы втереться в доверие, а завтра, не моргнув глазом, из тебя вышибут дух.

— Аксис! — укоризненно сказал Веремунд. Он покачал головой, не решаясь на большее.

— У меня к вам вопросы, — проронил Боевой Топор. — Вы готовы на них ответить?

— О чем речь! — Веремунд оживился. — Только отпусти Огдена.

Аксис отвел руки от старца. Если бы не стоявший рядом с ним стул, монах полетел бы на пол, а так он сумел поймать спинку стула, после чего грохнулся на сиденье и, только отдышавшись, спросил: